Добро пожаловать в мир, Малышка! - Страница 23

Дена смутилась.

— М-м-м… О ком вы?

— О ком? О твоем преподобном дружке, мистере Белая Борода. Короче, представь, ничего не могли найти, даже квитанции за неправильную парковку, господи ты боже мой. Но я не сдавался. Так хотелось сдернуть этого деревенщину за штаны с его заоблачных высот. И он попался-таки — благодаря Сидни. Я чуял, что должна быть хоть какая-нибудь трещинка, за что можно зацепиться, и Сидни ее нашел. Не у Гамильтона, но почти что не хуже, даже лучше, если правильно это дело подать. У его очаровательной женушки. И у нас стопроцентное доказательство, на бумаге и подписанное надежным свидетелем.

Дена, предчувствуя недоброе, ощутила тяжесть в желудке.

— Сидни поехал в Кентукки разнюхать там все, и ему несказанно повезло. Прежде чем мисс Святее Самого Святого Из Святых вышла за Гамильтона, она успела хорошо погулять и нагуляла брюшко. После чего отдала ребенка и с тех пор с ним не виделась.

— Ой, нет, Айра, я в это ни за что не поверю, — сказала пораженная Дена. — Откуда у вас эти сведения?

Уоллес сунул ей под нос бумагу:

— Сорока на хвосте принесла. Я прямо жду не дождусь. Ты с ними потреплешься, повернешь разговор на счастливый брак и прочие сладкие слюни, а потом — хлоп! «Итак, миссис Гамильтон, давно ли вы виделись со своим первым ребенком?» Она не поймет, назовет имя первого ребенка от Гамильтона, а ты примешь невинный вид и скажешь: «Нет, я говорю о вашей дочери, которая, по нашим данным, родилась в 1952 году и которую вы отдали в другую семью». После чего нам останется только сидеть и наблюдать, как они потеют и извиваются, не хуже червей на крючке. М-м-м, обожаю.

Дена болезненно скривилась.

— А Чарльз Гамильтон об этом знает?

— Да какая разница! Плевать на него! Если не знает, еще лучше. Мы сможем увидеть, как идеальный христианский брак разваливается прямо перед телекамерой. Самый жирный куш года, и падает прямо тебе в руки, ну, скажи, разве я о тебе не забочусь?

Уоллес ждал, что Дена бросится благодарить его за куш, но Дена повела себя совсем не так, как он ожидал.

— Айра, я этих людей хорошо знаю. Они согласились на интервью, чтобы оказать мне услугу. Они решат, что я вошла к ним в доверие, чтобы заманить в ловушку.

Уоллес поглядел на остальных.

— Причем на какую приманку, а!

Все заржали. Уоллес перевел взгляд на Капелло:

— Не ведись на ее невинный вид, Сид. Она прирожденная убийца. Сидит, улыбается, ласково поет им колыбельную, а только они расслабятся — вжик! — по горлу. Они даже не успевают понять, что их убило.

— Спасибо, Айра, всю жизнь только об этом и мечтала — прослыть убийцей, — сказала Дена. — Можно поговорить с вами наедине?

Теперь Уоллес забеспокоился.

— Да, конечно. Ребята, идите прогуляйтесь.

Трое мужчин вышли из кабинета. Уоллес перевел на нее взгляд:

— Что с тобой? Ты понимаешь, как нам повезло — заполучить такую драгоценность? Капелло мог схватить ее и удрать и втридорога запродать другим. Мне пришлось пообещать мерзавцу место второго продюсера, но я добыл для тебя эту историю. Ты должна быть благодарна.

— Я благодарна. Не в этом дело, просто…

Уоллес перебил в нетерпении:

— Ну что, что «просто»?

Дена наклонилась и посмотрела ему в глаза:

— Зачем?

— Зачем нанимать его? Пришлось, он мог другим продать эту историю.

— Нет, зачем эту историю поднимать?

— Что?

— Я спрашиваю — зачем?

— Ты что, шутишь? В этом как раз суть новостей.

— Разве? Не знаю. Это кажется таким… необязательным, что ли. Можно хотя бы предупредить ее, вместо того чтобы огорошивать в эфире?

— Слушай, мы отдаем этим придуркам Христа ради миллионы долларов, не облагаемых налогом, и ты хочешь дать им возможность контролировать интервью? Нет уж, черта с два. Мы спросим их о том, о чем, черт подери, пожелаем, это свободная страна.

— Я знаю, но…

— Да что с тобой? Вдруг заделалась Мэри Тайлер Мор? Тебе не впервой задавать трудные вопросы. Гляди, как ты прищучила Босли и других. Они до сих пор визжат, а рейтинги зашкаливают.

— Да, но, Айра, это были мошенники, они обманывали всех. Они заслужили публичного разоблачения. Но Пэгги Гамильтон — милейший человек, она в жизни никого не обижала. Это же совершенно другое. Да и вообще, какой в этом смысл?

— Какой смысл? Какой смысл?! Смысл в том, что люди имеют право знать, какие они притворщики. Да ладно тебе, расслабься. Тебе достался лучший сюжет сезона, если не года, на подносе принесли.

— Айра, вы хоть понимаете, в какое положение меня ставите? И если я задам такой вопрос, люди меня возненавидят.

— Ой, да умоляю, ты что, шутишь? Тебя будут обожать. Собственная жизнь покажется им уже не такой паршивой. Ты станешь героиней, а ребята там, наверху, тебя полюбят. Твои фанаты придут в восторг из-за того, что ты сказала правду об этой парочке. Пора тебе повзрослеть. Ты их жалеешь, а они далеко не такие невинные овечки, какими кажутся.

— Почему вы так в этом уверены?

— Я-то знаю, поверь мне, они ничем не отличаются от остальных хапуг. И сбор средств в пользу обездоленных деток — скорее всего, сбор средств в пользу Гамильтонов.

— Айра, не заставляйте меня это делать. У них есть дети. Представьте, как это на них подействует. И верите вы или нет, они принесли людям много добра, их уважают.

— Ради всего святого, только не говори, что ты повелась на всю эту религиозную белиберду! Этот святоша — ханжа!

— Мы говорим о его жене. Даже если она совершила ошибку, что с того. Она же человек. Разве вы никогда не ошибались?